В начале XX века в русскую литературу бурно вошел футуризм. Появились новые имена: А. Хлебников, В. Маяковский, Д. Бурлюк, А. Крученых и др. Даже названия сборников их стихов звучали как вызов: «Ряв»! Хлебникова, «Я» Маяковского и т.д.
Искали они и новые формы общения. Их не устраивали тесные рамки сложившихся литературных объединений и клубов. Вот тогда и возникла идея создания литературно-художественного кафе, название которого звучало бы как пощечина общественному вкусу, в противоположность «Аполлону» символистов. Такое название было найдено – «Бродячая собака». В названии обыгран образ художника как бесприютного пса.
Открылось кафе 31 декабря в подвале дома №5 на Михайловской площади в Санкт-Петербурге. Главным организатором этого приюта петроградских поэтов нового направления был Б.К. Пронин – второстепенный артист театра В.Ф. Комиссаржевской, но превосходный организатор. В. Хлебников внес его одним из первых в свой список «Представителей Земного Шара». Вряд ли еще у кого-либо другого хватило сил и энергии почти без средств организовать артистическое кафе и сделать его местом, куда среди ночи, со всех сторон тянулись «бездомные собаки»: артисты после спектакля, литераторы после публичных выступлений, признанные и непризнанные поэты.
Оформить помещение помогли художники Судейкин и Сапунов. За два дня и две ночи они превратили темный подвал в ожившую сказку. На стенах и потолке появились изображения всевозможных зверей и птиц, причудливых цветов, играющих детей и прекрасных женщин. – Венеры, Нимф, Наяд и др., персонажей фантастических романов всех времен и народов. Были здесь и Пьеро с Пьереттой, Арлекины и гномы, русалки, Дон Кихот с Росинантом, танцовщицы и танцоры, фавны и сатиры. Все это переплеталось затейливым орнаментом.
Мебель – самая простая: некрашеные деревянные столы, соломенные стулья, табуретки, дешевые скатерти, самодельная люстра причудливой формы. Особый уют кабачку придавал камин из некрашеного кирпича грубой кладки.
Существовала целая система ритуалов для посетителей «Собаки». Как правило, удостоенные чести бывать там, получали пригласительные билеты: бесплатные для «гг. действительных членов общества» и очень дорогие, и доставшиеся к тому же по рекомендации, для «фармацевтов» (т.е. высокооплачиваемых адвокатов, профессоров, чиновников, банкиров, предпринимателей и др.).
Гости «Собаки» входили в подворотню углового дома на Михайловской площади д.5. Здесь во втором дворе в углу надо было найти узкую лестницу под жестяным навесом, спуститься вниз на 14 ступенек и постучать в запертую дверь специально подвешенным молотком. О приходе нового посетителя возвещал удар турецкого барабана и возглас: «Здесь все друг друга знают». В крохотной передней с гардеробом на особом пюпитре лежала толстая книга в переплете из свиной кожи (потому и названа «Свиной»). В ней оставляли автографы именитые гости: Леонид Андреев, Саша Черный, Игорь Северянин, Алексей Толстой, писательница Тэффи и многие другие.
О приходе нового посетителя возвещал удар турецкого барабана и возглас: «Здесь все друг друга знают»
В большом зале, под низким сводчатым потолком размещалось не более двух десятков столиков, за которые набивалось в особенно интересные ночи немногим более ста человек. Пили в «Собаке» умеренно, закусывали скудно, но курили без конца, и дым стоял коромыслом.
Буфет содержал некий Кузьмич. Расходы на содержание «Собаки», включая вино и закуски, покрывались за счет платы за входные билеты. Вот, одно из меню подвала: собачьи битки с картофелем – 40 коп. (надо думать, биточки не из собачины, а просто так именовалось фирменное блюдо), холодный поросенок с хреном и сметаной – 40 коп., холодная осетрина с провансалем – 75 коп., бифштекс с гарниром – 75 коп. По цене ужин вполне доступный аристократической богеме.
Постоянные друзья «Собаки» были нищей братией. За вход они либо ничего не платили, либо платили символически, аппетит же у них был неплохой. Кузьмич им не отказывал ни в лишней порции винегрета или сосисок, ни в чашке чая или кофе.
В подвале царила непринужденная обстановка. Балерина Т. П. Красавина, одна из постоянных посетительниц «Собаки», писала: «В клубе не было притворства, не было скучных штампов и натянутости, а главное – там не придавали никакого значения социальному положению гостя».
В клубе не было притворства, не было скучных штампов и натянутости
Посетители прямо из-за столиков поднимались на эстраду, читали стихи, пели, разыгрывали интермедии. Программы вечеров бывали чрезвычайно разнообразными: чествование К. Бальмонта, «бубновалстовцев», польских актеров; тематические вечера – памяти Пушкина, Чайковского, Козьмы Пруткова; вечера танцев XVIII века при участии Т. Красавиной; доклады о современной русской прозе, живописи, символизме и т.д. В ноябре 1912 г. в кафе был устроен диспут с участием Маяковского и Бурлюка.
Кто только не посещал подвал «Бродячей Собаки»! Постоянными его посетителями были А. Ахматова и А. Куприн. Даже пролетарский писатель А.М. Горький заглянул сюда в феврале 1913 г. Пользовалась «Собака» и любовью художников. Эмблема ее выполнена художником М.В. Добужинским.
Закрылась «Бродячая Собака» в начале 1915 года и не потому, что она стала не нужна
Закрылась «Бродячая Собака» в начале 1915 года и не потому, что она стала не нужна. Просто ей стало тесно в темном подвале. За три года она завоевала известность не только в Петербурге, но и далеко за его пределами. Преемником «Бродячей Собаки» в Петербурге стал «Приют комедиантов» (1916). Он располагался уже не в полутемном подвале, а в хорошо оборудованном помещении в доме на углу р. Мойки и Марсова поля.
Автор: Маргарита Куткина
