Надо сказать, Осип Мандельштам не имеет почти никакого отношения к этой истории. Просто началась она с поиска адресов его отца в петербургских адресых книгах того времени, когда, до поступления Осипа в Тенишевское училище и переезда семьи в Литейную часть, Мандельштамы жили в окрестностях Театральной площади.
И вот по такому рутинному поводу вдруг возник, практически из небытия, человек — Яков Исаакович Мандельштам. Он появился впервые в адресной книге на 1893 год, ему не было тогда тридцати лет, что видно из ежегодных книг, в которых приводились сведения обо все петербургских купцах.
Купцом Я.И. Мандельштам, в отличие от отца поэта, не был, но гильдейскую повинность платил, ибо содержал магазин аптечных товаров. Магазин размещался в том доме на Театральной площади, где сейчас находится аптека. Яков Исаакович и жил там же всю (или почти всю) свою петербургскую-ленинградскую жизнь, на улице Глинки, 3.
Домовладение было огромное, с тремя адресами
Домовладение было огромное, с тремя адресами — по Офицерской, по Крюкову каналу и по улице Глинки, потому и адреса в разные годы у магазина и его хозяина указывались разные, как бог на душу положит.
Дела шли неплохо и в 1896 году Я.И. Мандельштам открыл еще один аптечный магазин на Офицерской, в доме 50.
Через два года удалось перевести его на другую сторону улицы — в дом 39. Это место было гораздо более бойким, потому что рядом, там, где теперь остатки стадиона института им. Лесгафта и площадка перед входом в концертный зал Мариинского театра, был общедоступный сад, который пользовался большим успехом у публики, и театр.
В 1906 театр сняла Коммиссаржевская, и ее труппа под руководством Мейерхольда занялась, в частности, постановкой блоковского «Балаганчика». Блок влюбился в артистку Наталию Николаеву Волохову, сходил с ума от ее холодности, писал по несколько стихотворенний в день («Снежная маска»).
Когда в 1912 году Блок поселился в здешних краях насовсем, у Якова Исааковича, кроме двух магазинов, была уже и аптека, она разместилась в том же доме, где находился первый из его магазинов и где жил он сам — в доме 27-3 по Офицерской, против театра. Наверное, он хотел бы назвать ее Мариинской, но Мариинская аптека уже была на Охте, и аптеке Я.И. Мандельштама пришлось называться Новомариинской, что не мешало местым жителям и через несколько десятилетий называть бывшую аптеку Мандельштама просто Мариинской.
Я.И. Мандельштам содержал два своих магазина и аптеку вплоть до революции и немного после, пока их не реквизировали. Когда начался НЭП, могие хозяева брали свои бывшие предприятия в аренду (была придумана хитроумная процедура). Новомариинская аптека тоже была взята в аренду, но из справочика «Весь Петроград» 1923 года не видно, кем именно. Радость эта, как мы знаем, была недолгой.
Чем занимался Я.И. Мандельштам потом, не знаю. Может быть, остался служить в своей аптеке — не уверена, что такое было возможно. Но жить он продолжал в том же доме, на ул. Глинки, 3.
Если решите поискать следы Якова Исааковича Мандельштама в интернете, вы легко его найдете. Нет, не в длинных списках репрессированных, в том числе, расстрелянных. Это поразительно, но какую самую заковыристую фамилию ни возьми, эти списки всегда будут бесконечными. В них и Осип Эмильевич Мандельштам. А Яков Исаакович Мандельштам в списках блокадных. Умер он в конце 1942 года, в доме 3 по улице Глинки, в 27-й квартире. Не уверена, что номер квартиры указан правильно, вполне возможно, что так трансформировался дробный номер дома — 3-27.
Заведения Я.И. Мандельштама пережили своего хозяина. В наших краях нет лучше аптеки, чем его. Если нигде лекарства нет, оно почти наверняка найдется здесь, на Театральной. Там даже до сих пор что-то приготавливают сами. А магазин аптечных товаров в доме 39 пережил советскую власть, но и после нее не пал, а превратился в аптеку. И даже в доме 50, где магазин Я.И. Мандельштама находился совсем недолго, даже и там появилась аптека, очень между прочим, приличная. Память места это такое, знаете ли, дело.
А что же А. Блок? Ну, ходил, конечно, мимо, вывески видел — как видим и мы с вами на старой открытке, может быть, и заходил и покупал что-нибудь. А мне теперь, вспоминая блоковские стихи, кажется, уже никогда не отделаться от мыслей о Якове Исааковиче Мандельштаме.
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века,
Все будет так, исхода нет.
Умрешь, начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь,
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Октябрь 1912
Автор: Наталия Цендровская
