Публичные дома Петербурга

03.02.2018 23:34

Antenna Daily продолжает тему проституции в дореволюционном Петербурге. Сегодня речь о публичных домах.

Борьба с проституцией в России была начата Петром I, с целью остановить распространение «французских болезней» (венерических, особенно сифилиса).

Его инициативу продолжали Екатерина II, а в последствии и Павел I. Создавались тюрьмы для проституток, а иногда их высылали далеко от Санкт-Петербурга, например в Иркутск. Было время, когда проституток заставляли носить желтые платья, чтобы отличать от порядочных женщин. Но результатов в борьбе с болезнями это не давало, так как проституция уходила в подполье.

Решил проблему Николай I. Специальным указом императора проституция в России была легализована, с установлением за ней строгого врачебно—полицейского контроля.

3% «ночных бабочек» Санкт-Петербурга составляли именно дворянки

В царской России действовал запрет на любые вывески, а расстояние от публичного дома до церквей, школ и училищ должно было быть “достаточно большим”.

Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем. Все остальные игры были запрещены, особенно настороженно упоминались тут шахматы. Также было запрещено украшать дом портретами царственных особ.

Согласно легендам, самые известные бордели в дореволюционном Петербурге находились на Казанской улице, на Мытнинской набережной, на набережной Мойки, 104, а также в здании на 1-ой линии Василевского острова, где сегодня находится факультет журналистики.

Основательницей одного из первых публичных домов в Петербурге стал немка Анна Фелкер по прозвищу Дрезденша. Молодой 22-летней женщиной она приехала в Россию. Ее выписал к себе майор Бирон, принудивший Анну к сожительству. Затем она вышла замуж за офицера, который уехал на службу, не оставив супруге ни копейки. Тогда она и занялась сводничеством. Когда офицер вернулся, то обвинил жену в измене и дал ей развод.

Анна Фелкер будучи при деньгах отправилась в Германию, где наняла несколько девушек. Вернувшись в Петербург, она сняла приличный дом на Вознесенской перспективе. И работа закипела. Помимо традиционных услуг, которые оказывали обитательницы дома Дрезденши, желающим предоставлялись и другие. Например, в этом доме можно было снять комнату на ночь невенчанным. А некоторые офицеры нанимали девиц в услужение на несколько дней, увозя к себе.

Помимо традиционных услуг желающим предоставлялись и другие.

Работали у Дрезденши преимущественно иностранки, которые считались более чистоплотными. Содержательница борделя регулярно платила взятки и дарила дорогие подарки петербургским чиновникам. Но и это не спасло ее от гнева императрицы. Анну Фелкер заточили в Петропавловскую крепость. Поначалу она отпиралась, уверяя, что зарабатывает вполне легальными способами — торговлей дамскими вещами и маникюром. Но когда Дрезденшу выпороли, немка сдала всех. Три дня полиция вылавливала проституток, пострадали и некоторые высокопоставленные клиенты. Девиц выслали из страны, русских проституток сослали в Сибирь. Интересно, что уже через два года в Петербурге открылись новые публичные дома.

Если верить статистике, то в 1901 году в России было зарегистрировано 2400 публичных дома, в которых работало свыше 15 000 проституток.

Делились дома терпимости на три категории: высшая оплата до 12 рублей (не более 7 человек в сутки), средняя до 7 рублей (до 12 человек), низшая до 50 коп. (до 20 чел. в сутки). Неисполняющих требования проституток заключали под стражу в “Калинкин дом”.

Прядильный дом, он же Калинкинская больница сохранился и до нового времени – здесь был НИИ Антибиотиков и Ферментов, по адресам Фонтанки наб. 166, Либавский пер. 2-6, Рижский пр. 41, Рижский пр. 43.

Внутри публичного дома разрешалось иметь пианино и играть на нем.

Так как проституция считалась официальной профессией, то публичные дома облагались налогом. Оговаривался и расчет за услуги: 3/4 полагались хозяйке, 1/4 — девушке.

Выдержка из Правил содержательницам борделей, утвержденных министром внутренних дел 29 мая 1844 года:

1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.

2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.

8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…

10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними бордели…

15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами…

20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у ней девок до крайнего изнурения неумеренным употреблением…

22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.

23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.

Билетным предписывалось посещать баню, не уклоняться от медицинского освидетельствования, и ни в коем случае не использовать косметики.

Власти были к таким женщинам лояльны: в кабинеты для осмотра разрешали приходить под вуалью, а в документе 1888 года, переизданном в 1910 году, инструкции Министерства Внутренних Дел для чинов сыскных отделений говорилось: п. 18 « …каждый чин сыскной полиции при исполнении … должен быть с лицами женского пола вежлив, серьезен и сдержан в особенности».

Класс борделя зависел от уровня сервиса: число дам «в соку» (от 18 до 22 лет), наличие «экзотики» («грузинских княжон», «маркиз времен Людовика XIV», «турчанок» и т.п.), а также сексуальными изысками.

В борделях первой категории комнаты утопали в шелках, а на работницах сверкали кольца и браслеты

Само собой, отличались и мебель, и женские наряды, вина и закуски. В борделях первой категории комнаты утопали в шелках, а на работницах сверкали кольца и браслеты, в публичных домах третьего разряда на кровати был лишь соломенный матрас, жесткая подушка и застиранное одеяло.

По словам доктора Ильи Конкаровича, занимавшегося в XIX веке исследованием проституции, в дорогих домах проститутки своими хозяйками принуждаются к самому утонченному и противоестественному разврату, для каковой цели в самых шикарных из таких домов даже устроены бывают особые приспособления, дорого стоящие, но тем не менее всегда находящие себе покупателей.

Существуют дома, культивирующие у себя какой-то один вид извращенного разврата и приобретшие себе своей специальностью широкую известность. Эти бордели предназначались для небольшого числа состоятельных постоянных клиентов.

Существуют дома, культивирующие у себя какой-то один вид извращенного разврата.

Об одной из затей дорогих домов терпимости есть возможность рассказать подробнее. Речь идет о комнатах, отделанных зеркалами. Туда собиралось несколько пар, зажигали спиртовые светильники, и начиналась попойка. Через некоторое время куртизанки принимались танцевать и раздеваться… в конце концов, все кончалось оргией, многократно отраженной в зеркалах при дрожащем свете спиртовок. Говорят, «аттракцион» пользовался популярностью.

Все кончалось оргией, многократно отраженной в зеркалах при дрожащем свете спиртовок

Завлечь к себе самый дорогой товар – то есть женщин из образованных, более высших слоев общества, – было несравненно труднее, чем крестьянок и оказывалось доступно только для дорогих домов терпимости. Что только не делали их хозяйки, чтобы удовлетворить запросы сексуальных гурманов – доходило даже до прямых обманов и похищений девушек, особенно из удаленных от Москвы городов.

Особенно популярна в этом смысле была Прибалтика – рижские немки, польки из самой Польши и Литвы, еврейки из местечек «черты оседлости» составляли значительную часть обитательниц таких заведений. И мало кому удавалось вырваться. Но все-таки исключения бывали.

Одним из самых известных районов продажной любви был Фонарный переулок. В XIX там стали появляться эмблемы красных фонарей, показывающие, что в этом доме трудятся жрицы любви. Домовладельцы решили пожаловаться на такое соседство. На это от императора Николая II был получен ответ, что если господа шокированы красными фонарями, то пусть не сдают свои домовладения под непотребные заведения.

 


Актуально