В «Редакции Елены Шубиной» выходит первая «русская биография» классика мировой литературы, написанная крупнейшим экспертом по творчеству Джорджа Оруэлла и одним из первых переводчиков его романа «1984» и притчи «Скотный двор» (Лениздат, 1990) — Вячеславом Недошивиным.
В 2017 году самой продаваемой классической книгой в России стал роман «1984» Джорджа Оруэлла. Но мало кто знает, что этот интерес — взаимный: Россия была ключевым объектом внимания Оруэлла всю его жизнь — начиная с работы посудомоем в русском ресторане и влюбленности в русскую женщину и заканчивая перепиской с СССР, материалы которой были обнародованы только в 90-е, и образом Сталина, ставшего одним из прототипов «Большого Брата»
«Не знавший русского языка, он иногда казался мне русским, и не потому только, что боготворил Достоевского… Он страдал за русскую трагедию… Он постоянно говорил о Сталине, о репрессиях, о голоде, об исчезающих людях. Но и когда не говорил, мне казалось, что он думает об этом. Я убежден: …не было ни одного дня, когда он об этом не думал бы…».
«Быть честным и остаться в живых — это почти невозможно», написал когда-то британский гражданин Эрик Блэр, он же Джордж Оруэлл. Написал и тем самым «определил» сам себя. Вся жизнь Оруэлла состояла из невозможных сочетаний и взаимоисключающих фактов: он учился в аристократическом Итоне, но был весьма скромного происхождения; служил полицейским в Бирме, но был до мозга костей интеллигентом; воевал «за коммунизм» в Испании, более того, звал печатно к очистительной революции в Англии и сам же беспощадно осмеивал и пороки, и итоги любых революций.
Быть честным и остаться в живых — это почти невозможно – написал когда-то британский гражданин Эрик Блэр, он же Джордж Оруэлл
Именно благодаря противоречивости своей натуры — натуры, умевшей понимать и использовать человеческое право на «правду» и «свободу», он, беспокойный, долговязый, прямолинейный Джордж Оруэлл, хоть и прожил короткий век, сумел стать величайшим провидцем мировой литературы, предсказания которого электризуют воздух до сих пор. А неологизмы «Большой Брат», «полиция мысли», «новояз» и даже знаменитые слова «холодная война», пущенные им в жизнь, стали частью повседневного лексикона поколения далекого будущего, живущего на Земле спустя 70 лет после смерти писателя, — нашего поколения.
Об Оруэлле, этом «старомодном человеке с тонкими, будто нарисованными карандашом усиками», ныне написано много больше его двадцати томов, книги его переведены на 65 языков, на Западе они давно включены в школьные программы, самый знаменитый его роман «1984» неоднократно экранизировался, а по «Скотному двору» поставлена даже опера.
Но при этом, пишет В.Недошивин, «он и сегодня не вмещается ни в одну из одежд признанных пророков ХХ века: ни в белую хламиду Махатмы Ганди, ни в цивильный костюм Жана-Поля Сартра (которого он за год до смерти в одном из писем назвал «пустозвоном»), ни в цветастые жилетки его соотечественника-фантаста Герберта Уэллса, ни даже в полувоенный френч «сокрушителя основ» Солженицына.
Он всегда был «на особицу» («я существо не стадное»), «белой вороной» среди интеллектуалов, «беглецом из лагерей любых победителей», как назвал Оруэлла его друг, всегда жил, как признавался, «наперекор порядку вещей», выбирая сторону «униженных и оскорбленных», а думал и писал так, что в Англии его считали врагом и «правые», и «левые».
Его и ныне пытаются перетянуть на свою сторону консерваторы и либералы, традиционациналисты и анархисты, олигархи и святые отцы-католики, демосоциалисты и даже коммунисты. Но может потому имя его и сейчас — в первых строчках всех мировых книжных рейтингах, а популярность с годами лишь растёт. Достаточно сказать, что в дни всемирного скандала с АНБ, с «прослушкой всех и вся на Западе», обнародованной Сноуденом, продажи романа «1984» выросли в Британии… на 6000 процентов! Да, он — «старомодный», с ногтятми, которые были «зачастую грязны», как пишут знавшие его, с вечно пустым банковским счетом и подорванным туберкулезом здоровьем – оказался, как пишет В.Недошивин, «настолько впереди своего времени, что мы лишь сейчас «догоняем» его. Да и догоняем ли?..»
Достаточно сказать, что в дни всемирного скандала с АНБ, с «прослушкой всех и вся на Западе», обнародованной Сноуденом, продажи романа «1984» выросли в Британии… на 6000 процентов!
Особой, если не главной темой книги «Неприступная душа», стала тема «Оруэлл и Россия». Писатель был запрещен в СССР почти полвека, за чтение, хранение или распространение двух его последних книг, «ходивших» в самиздате, реально сажали в тюрьму на семь лет. «Пасквилянт», «грязный клеветник», «лазутчик реакции», «литературный проходимец» и даже — «враг человечества», – клеймили его в советских газетах, а он, даже написав сатиру на так называемый «сталинский социализм», который, как и мы ныне, отнюдь не считаем социализмом, в тот же год на вопрос о «гомо советикус», четко и громко бросил в ответ: «Что за чушь? Никаких “советикусов” там нет — там живут настоящие, полноценные люди. Неизвестно еще, как повели бы мы себя на их месте!..» Справедливость его и тут оказалась беспрецедентной.
Писатель был запрещен в СССР почти полвека, за чтение, хранение или распространение двух его последних книг, «ходивших» в самиздате, реально сажали в тюрьму на семь лет
«Холодная война», противостояние двух систем – капитализма и социализма – сыграла с Оруэллом в России злую шутку. По иронии судьбы знакомство с ним началось в нашей стране с двух последних его книг: со сказки «Скотный двор» и романа «1984». А ведь прежде чем стать «антиутопистом», Оруэлл своим первым романом «Дни в Бирме» стал антиколониалистом, своей книгой о гражданской войне в Испании, где он был ранен фашистской пулей – антимилитаристом, а романом «Да здравствует фикус!» — антикапиталистом. Знали ли в СССР об этом? Да нет, конечно.
А ведь он успел прокричать миру, что был и останется до конца за «демократический социализм». И подчеркнул перед смертью, что роман «1984» «не является нападками на социализм или лейбористскую партию Великобритании (которой я являюсь сторонником), но нечто подобное может произойти. К этому ведет централизованная экономика, и она несет ответственность за то, что это частично было реализовано в коммунизме и фашизме… То, что действие происходит в Англии, лишь подчеркивает, что англоговорящая раса не является лучше любой другой и что тоталитаризм, если против него не воевать, может победить в любом месте…»
На многие загадки жизни и творчества Оруэлла отвечает книга «Неприступная душа». Но многое в биографии писателя (скрытного, или все же скромного) и по сей день «несудоходно», как выразился один из английских биографов. Почему он не написал ни одного рассказа, пьесы или даже повести? Почему у него, безумно любящего детей, не было своего ребенка? Как он догадался, что его с двадцати лет «вели», следили за ним, как за «красным», британские спецслужбы? И отчего он – признанный провидец – не предугадал, как извращенно будут использовать его и его книги заклятые враги писателя на Западе и Востоке?
Ложь, — заметил как-то Уинстон Черчилль, – успевает обойти полмира, пока правда надевает штаны
Ответ пока один – ложь вокруг его имени, горы лжи. «Ложь, — заметил как-то Уинстон Черчилль, – успевает обойти полмира, пока правда надевает штаны». Тот Черчилль, который еще в 1949-м не только дважды прочел только что вышедший роман «1984», но и едва ли не первым успел послать Оруэллу поздравление.
«Близнецами по славе» зовут ныне и Черчилля, и Оруэлла. И это не фигура речи. Лишь два лидера минувшего столетия, по общему мнению англичан, Черчилль и Оруэлл, смогли фундаментально повлиять на будущеее страны и стали, как пишут, «олицетворением истории Британии ХХ века». А значит – ключевыми и бессмертными фигурами.
«Джордж Оруэлл. Неприступная душа» — это не только подробнейшая биография английского классика, не просто увлекательный рассказ о его жизни и книгах, о его взглядах и его эпохе, — но и, в каком-то смысле, первый его «русский портрет». О русской женщине, в которую был влюблен, об офицере-эмигранте из России, спасавшем его в Париже, и о фронтовом друге-петербуржце, которого, напротив, спасал в Испании уже сам Оруэлл, о дневниках писателя, исчезнувших в подвалах Лубянки, и о переписке с СССР, которую обнародовали у нас лишь в девяностых…
Книга иллюстрирована уникальными фотографиями из лондонского архива писателя, многие из которых публикуются в России впервые.
