Бизнес Мадам Эстер и скандал с Лидваль

23.07.2018 17:45

В начале ХХ века в Петербурге жила мещанка Александра Цеховая. Ее профессия – держательница швейного ателье на Караванной улице, но в Петербурге ее больше знали как «мадам Эстер». Стоит отметить, что обращением мадам награждали содержательниц борделей.

Ателье размещалось в доме 18-37 по Караванной улице. До постройки дома на Каменноостровском она и жила на Караванной, 18, а потом переехала сна Петроградскую, после продажи дома вернулась обратно на Караванную, где все это время оставалось ее ателье.

«Ателье» Цеховой было особенным. Дамы могли расплатиться за дорогие наряды натурой: мадам Эстер организовывала их свидания с состоятельными петербургскими мужчинами.

Дамы могли расплатиться за дорогие наряды натурой

Судя по не вполне внятным намекам, эта дама имела отношение к одному из Лидвалей и ее имя упоминалось в сатирических стихах времен первой русской революции. Желающие могут попробовать разобраться.

Что, сколько бы вы басен ни марали,
Всё “Петербургская газета” – вне морали,
Зане гласит стоустая молва,
Что орган партии “Эстер-Лидваль-клозета”
Есть – “Петербургская газета”.

А вот Аверченко: История одной истории (Смех сквозь слезы)

Кошмар войны.
О воле сны,
И недород…
Голодный год.
Народа стон.
Аванс. Мильон!
Голодный тиф.
Роскошный лиф
Эстер. Корсет.
Лидваль. Клозет.
Поставка – миф.
Мильон – за лиф,
Народу – кнут,
Мильон – капут!

Владимир Гурко

Товарищ министра внутренних дел (в нынешней терминологии — заместитель) Владимир Иосифович Гурко, сын прославленного генерала, способствовал тому, что предприниматель Эрик Лидваль (сын придворной портнихи Иды Лидваль и брат знаменитого архитектора Федора Лидваля) в 1906 году был избран подрядчиком по контракту на поставку зерна в страдающие от неурожая губернии. Казна перечислила ему более чем внушительную сумму — 2,3 млн рублей. При этом никакого опыта в делах такого рода бизнесмен не имел — он занимался импортом в Россию бесшумных унитазов, владел несколькими кабаре. Неудивительно, что хлебные поставки были сорваны.

Скандал Гурко-Лидваля широко известен.

Согласно рассказу Гурко, накануне истории с Лидвалем, при отбытии Гурко в заграничный отпуск случайной соседкой его по купе международного вагона при отъезде из Петербурга оказалась немолодая уже, но еще красивая и элегантная сомнительной нравственности француженка по фамилии Эстер, содержавшая в Петербурге на Караванной улице столь же сомнительный по своим целям, как и она, салон дамских мод.

Первым последствием неожиданно завязавшегося таким образом знакомства Гурко с его соседкою, как говорили злые языки, было то, что разделявшая их купе перегородка была раздвинута и дальнейшее путешествие случайные соседи совершили уже вместе, причем это мимолетное знакомство якобы не прекратилось окончательно и после возвращения Гурко в Петербург…

Почуяв возможность легкой наживы, она как бы случайно свела Гурко с очень энергичным человеком, показавшимся ему человеком деловой американской складки. Человек этот был Лидваль.

Видимо, чтобы доверить огромные казенные деньги человеку, знакомство с которым возникло из такого источника, Гурко должен был или обладать обостренной склонностью к риску, или быть сознательным и корыстным искателем приключений.

Как бы то ни было, дело с пропажей денег для голодающих получило огласку, пресса, а за ней публика дружно записали Гурко в преступники и жаждали крови. Политическая ситуация в стране была в тот момент не такова, чтобы пренебрегать общественным мнением.

В частности, на суде 23 октября шла речь о салоне мод “Эстер”, который на Караванной улице в Петербурге держала в 1900-е гг. некая Александра Цеховая. И именно в этом “ателье” Гурко оставил суммы, сильно превышавшие его жалованье товарища министра, он долгие годы “курировал” мадам Цеховую. Эстер-Цеховая на суде (заседание было открытым) подтвердила, что в ее заведении регулярно бывали и Гурко, и Лидваль. Об этом писали все газеты (не только бульварные), этому был посвящен роман “Хлеб насущный” (1907) бойкого беллетриста Иеронима Ясинского, много позже эти мотивы использовал Булгаков в “Зойкиной квартире”.

Личная заинтересованность Владимира Иосифовича доказана не была, и Гурко отдали под суд лишь по обвинению в превышении власти. У него нашлись высокие защитники при Высочайшем дворе: император, возможно – в пику Столыпину, именными повелениями даровал Гурко помилование, отменил запрет суда на его занятия общественной деятельностью и пожаловал ему звание камергера. Правда, репутация Владимира Иосифовича была испорчена, о службе в правительстве думать более не приходилось.


Актуально